Hits: 267

Памятник природы областного значения.
Принят к охране в 1982 г.
Расположен в кварталах Шиханского лесничества (Вольский район).
Площадь:  794,8  га. 

Кто хоть раз плыл вниз по Волге в сторону Саратова, наверняка запомнил панораму крутого обрывистого правого берега с уступами, столообразными холмами, поросшими темным лесом, расчлененными узкими лесистыми балками – Змеевы горы. «Да, брат, большущий был змей – 40 верст длины, так врастяжку и лежал вдоль самой Волги. А пришел тот змей из Заволжья. Пустыня-матушка прислала змея свой покой стеречь, никого не пускать с полуночной стороны, потому, что предсказано было ей: завоюет тебя человек, что придет с полуночи. Ни прохода, ни проезда не было по Волге тогда. Чуть кто покажет нос, змей вскинется и проглотит сразу. Не только человеку аль птице – рыбе проходу не было. Вся Волга пустой стояла. Ну, потом пробил час: пришел богатырь русский и отрубил змею голову, а самого змея в куски иссек. Потом голова и тулово горами стали, «Змеевы горы» теперь прозываются. И некому защитить пустыню. Пришел человек с полуночной стороны, дороги провел, хуторов настроил, села да деревни пошли. Завоевали матушку-пустыню мы» – так повествует легенду о Змеевых горах дед Михайло Андронов в романе замечательного писателя, нашего земляка А.С.Яковлева «Человек и пустыня». И тянутся Змеевы горы по правому берегу Волги: хвост у Рыбного, а голова аж у самих Березняков, что напротив города Маркса. И иссечены эти горы узкими овражистыми долинами на 48, а то и на всю полусотню больших кусков. Особенные горы, заповедные.

И вот мы на них. Высокие, до 100 метров возвышения, разделенные глубокими балками-долинами, густо заросшими лесом, кустарником и травами, круто обрываются  к Волге, и на узкую береговую полосу ниспадает шуршащий поток мелких осколков опоки  с массой самых разнообразных остатков животных древних морей, в которых более 50 миллионов лет назад отложилась, образовалась эта горная порода. В отдельных местах, ближе к береговой полосе опоковые толщи подстилают слои белого мела, и берега, и осыпи становятся яркими и разноцветными. Медленно разрушающиеся склоны образуют причудливые стенки, башенки, шлейфы, местами поросшие вишней или шиповником, а кое-где каким-то чудом зацепившиеся за склон травы сплетают почти отвесные коврики из листьев и цветов розовой вязели, чабреца, или беловатого ясменника–подмаренника. И осыпный склон, и крупные камни у основания, и эти яркие пятна скальной растительности создают впечатление субальпийских или вообще горных растительных сообществ. Да и на самом деле, здесь много родственников или переселенцев – представителей горных районов. Даже в названиях это отражено: горец альпийский, порезник горный… Здесь есть и редкие виды, занесенные в Красную книгу: иссоп меловой, невысокие подушечки его кустиков к осени украшены кисточками душистых пряных ярко-синих цветков, левкой душистый, растение с сероватыми прикорневыми листьями и сиреневато-бело-зелеными цветками. Само растение малопривлекательно, но по вечерам вокруг него разливается такой густой  аромат, что обязательно привлечет ваше внимание. Норичник меловой – изящное кистистое растение с сиреневатыми неправильными цветочками и резными листиками – в наших местах встречен только на этих склонах. Обилие цветов здесь дополняется переливами жуков-бронзовок, гудением шмелей, сплошным полетом мотылька, порханием бабочек голубянок или «краснокнижных» хвостатых махаонов и белых с темными полосками тоже хвостатых бабочек подалириев, что кучками собираются прямо у воды. На влажном камне у крохотной пещерки собралась пестрая компания переливниц, бабочек, у которых рыжеватое крылышко вдруг полыхнет ослепительным сине-фиолетовым отблеском – потому и переливница. Один из видов – переливница ивовая или апатура ирис, более темнокрылая с белой полоской поперек, тоже «краснокнижна».

Влажные долины зарастают пышными липами и кленом, а под ними высокий травостой, переходящий в типичную овражно-балочную систему, где под тенью высоких деревьев с плотной широколистной кроной прячутся нежные лесные тенелюбы вроде колокольчика крапиволистного, подмаренника душистого, наземных мхов, ландыша, а то и папоротников: пышного щитовника с крупными резными листьями или более мелкого и тонкого и тоже с резными листьями – пузырника ломкого.

Вершины всего массива почти сплошь покрыты светлой дубравой с обильно цветущим лесо-луговым разнотравьем, среди которого выделяются высокая хатьма тюрингенская с крупными розовыми цветами, разнообразные синие вероники, заросли девясила и горошков.

Эти места, далекие от людей, привлекают и сохраняют различные виды животных. Здесь свободно разгуливает лось, лесистые склоны буквально иссечены кабаньими тропами, а по утру к берегу на водопой выходят пугливые косули. И хищники здесь есть. По темным низинам живут куницы, роют свои сложные норы «краснокнижные» барсуки – они давно облюбовали эти долы, а ближе к воде обитают норки, но только «американские» темно-бурые, и занимаются своим излюбленным рыболовством. Близость Волги и такая разнообразная лесная и луговая растительность собирают и самых разнообразных птиц в эти места, от ярко-голубой сизоворонки и многоцветной щурки золотистой, гнездящейся в норках по ближним склонам и оврагам, до крупных хищников вроде спокойно парящего вдоль склонов и скал черного коршуна или мерно скользящей над водой редкой рыбницы-скопы. А в кустиках и кронах – постоянный писк и стрекот всякой пернатой мелочи. И здесь встречаются редкости: на меловую глыбу села черненькая птичка с белой шляпкой – это плешанка, родственница более обычной каменки. А иногда над горами пролетает величественный лесной орел – крикун. Здесь был отмечен и более редкий темный с оранжевым оплечьем орел – могильник.

Ослепительно яркий день в этих местах особенно быстро сменяется жемчужно-розовым вечером, когда солнце заходит за горное тулово змея и над Волгой разливается розово-сиреневое марево, и у местных обитателей начинается своя новая особенная ночная жизнь. Многоголосые трели соловьев, обосновавшихся по долам, перекрываются другими голосами. По лесу раздается протяжное  «у-гу-гу», «у-а-а-гу-гу» – это охотятся совы. Или вдруг тонкое зычное покрикивание: «сплю-сплю». Обманывает совка-сплюшка: не спит, на охоту вылетела. А в лунную ночь в голубоватом полумраке над водой и горами, особенно на фоне огромной луны, мелькают черные крылатые силуэты – вылетают летучие мыши, и ухо режет их высокий надрывистый писк. Стоит в это время заглянуть во влажную заросшую травой лощину, как заманит, закружит легкий хоровод огоньков. Это светлячки занялись своим обычным делом – играют в ночные прятки-поиски под несмолкаемый монотонный гул комаров. И только на рассвете как бы забываются легким коротким сном берега и склоны до того момента, как выйдет солнце, осветит, согреет все вокруг и опять всем найдет дело. И оживет, засуетится, зазвучит весь сложный мир Змеевых гор. И в довершение всей «сказочности» здешней обстановки, слетевшая с гнезда серая с черным ворона вдруг сядет на сучковатое дерево на самом обрыве и, закатывая глаза и неестественно раскрывая клюв, будет старательно выговаривать, хрипя и картавя: «ка-го-ва, ка-а-о-ва»… И откуда она это взяла? Где слышала?..